Не всё гладко поначалу было и в самой артиллерии РВГК, но по мере решения указанных проблем именно в ней советские 152-мм гаубицы раскрыли свой потенциал. Причём раскрыт он был не до конца, но и задействованные их возможности оказались достаточными для значительных успехов в боях. Перед рассказом об этих достижениях имеет смысл остановиться на том, кто и как из соответствующих формирований РВГК использовал в бою 152-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-10).
Артиллерия — командный «вид спорта» и эффективность её применения зависит от выучки и слаженности при взаимодействии друг с другом целого коллектива военнослужащих. Даже отдельное орудие обслуживается расчётом из нескольких человек, не говоря уже о подразделениях, частях и соединениях этого рода войск, где для меткого и эффективного огневого удара по противнику требуется совместная работа десятков, сотен и тысяч людей.
Лучше всего иллюстрировать возможности того или иного образца вооружения его боевым применением в составе конкретного и относительно типичного для вооружённых сил войскового формирования. В этом случае становится в итоге ясно, что из теории и задекларированных способностей реализовалось на практике, что нет, а что и вовсе оказалось ошибочным.
В этом плане автору повезло найти на сайте «Память народа» практически полный комплект архивных документов воинских формирований с единой историей, всю Великую Отечественную войну от первого и до последнего её дня воевавших со 152-мм гаубицами обр. 1938 г. (М-10). Причём эти подразделения не оказались чем-то из ряда вон выходящим, но по сравнению с другими имели несколько более подготовленный и опытный личный состав с элитным уровнем своих командиров (сразу вспоминается классическое «кадры решают всё!»). Тема оказалась настолько обширной, что публикаций по ней будет несколько, поскольку представить всю информацию в одной статье не получится из-за её гигантского объёма.
Начиналось всё с гаубичного артиллерийского полка (гап) артиллерийских Краснознамённых курсов усовершенствования командного состава (АККУКС) РВГК, созданного в ноябре 1941 г. на базе вышедшего из окружения под Лугой артиллерийского полка АККУКС. Последний в ходе прорыва к своим утратил всю свою материальную часть (для неё кончились боеприпасы, а у тягачей не осталось топлива, так что все орудия пришлось разобрать и закопать в землю).
Вместо разнородных систем калибром от 45 до 203 мм гап АККУКС получил 36 152-мм гаубиц М-10 и 40 дизельных народнохозяйственных тракторов ЧТЗ-65 («Сталинец-65»). Поскольку функционирование курсов повышения квалификации командиров РККА стало более невозможным, то обеспечивавший их работу полк сделали обыкновенным номерным. Гаубичный артиллерийский полк АККУКС стал 445-м гап РВГК, но обучавшие других артиллеристов до войны и уже набравшие на ней боевой опыт командные кадры и рядовой состав остались при части.
445-й гап успешно воевал весной 1942 г. под ст. Погостье (причём два его дивизиона были приданы 54-й общевойсковой армии Ленинградского фронта, а один — 8-й армии Волховского фронта). Очень тяжело пришлось части во время неудачной для РККА Синявинской наступательной операции, но она сохранила свою боеспособность, несмотря на потери (число орудий в ней уменьшили до 24, а тракторов — до 30).
В ходе операции «Искра» по частичному снятию блокады Ленинграда 445-й гап успешно обеспечивал прорыв советских войск в районе рабочих посёлков №№ 5 и 8, уже 10 февраля 1943 г. за свои боевые заслуги он был награждён орденом Боевого Красного Знамени. За дальнейшие успехи 26 июня 1943 г. часть удостоили гвардейского звания, но со сменой номера: 445-й Краснознамённый гап стал 227-м гвардейским Краснознамённым гап РВГК. При этом сократили артиллерийский и тракторный парк: там осталось 20 гаубиц М-10 и 22 «Сталинца-65».
В разное время 445-м и 227-м гв. гап командовали ветераны ещё довоенного элитного артиллерийского полка АККУКС: К. И. Волков и М. И. Бабурин, приняв эстафету от ушедшего на повышение предыдущего командира части — будущего маршала артиллерии Г. Ф. Одинцова.
23 марта 1944 г. на базе 227-го гв. Краснознамённого гап и 226-го гв. гап прямо на фронте, без отдыха и вывода на переформирование в тыл была создана 48-я гвардейская тяжёлая гаубичная артиллерийская Краснознамённая бригада разрушения (48-я гв. тгабр) РВГК по штату № 08/505: 32 гаубицы М-10 в четырёх дивизионах, каждый дивизион имел четыре двухорудийные батареи.
Средством тяги поначалу были всё те же тракторы ЧТЗ-65 в количестве 40 шт., но осенью 1944 г. их заменили таким же количеством специализированных быстроходных артиллерийских тягачей Я-12. Командиром бригады был назначен полковник В. А. Шатилов, а М. И. Бабурин стал его заместителем. Личный состав 48-й тгабр по списку насчитывал около 1000 чел., что составляло 80–85 % укомплектованности по штату. Такое положение дел сохранялось до конца Великой Отечественной войны.
После пяти дней, отведённых на решение всех организационных вопросов, бригаду бросили в бой, на участке между городами Псков и Остров. Советские войска, стремясь развить успех в Ленинградско-Новгородской наступательной операции, пытались «по инерции» на оставшихся резервах овладеть этими населёнными пунктами. Однако противник организовал там сильную оборону, опираясь на подходящую для того местность и подкрепления к отошедшим от Ленинграда частям вермахта.
С конца марта по 17 апреля 1944 г. на том участке фронта, где атаковали 98-й и 110-й стрелковые корпуса 67-й общевойсковой армии Ленинградского фронта, которые поддерживала 48-я гв. тгабр, был достигнут значительный для той обстановки успех. В условиях жесточайшей распутицы были освобождены станция Стремутка на железнодорожной ветке Псков—Остров и ряд населённых пункт в её окрестностях. Перерезание железной и шоссейной дорог существенно осложнило снабжение неприятеля в городе Остров. Невзирая на неоднократные вражеские контратаки с целью ликвидации этого плацдарма красноармейцы смогли закрепиться и удержать его. На соседних участках гитлеровцы стойко обороняли свои позиции, попытки РККА там наступать окончились без положительного результата.
О событиях в то время и в тех местах мы поговорим ещё не раз, а здесь хотелось бы подчеркнуть одно обстоятельство. В руках элитных советских артиллеристов 152-мм гаубицы М-10 с ходу обеспечили успех продвижения уже вымотанной и ослабленной предыдущими боями советской пехоты.
С 17 апреля наступила позиционная пауза — в условиях «раскисших» грунтовых дорог и взорванных при отступлении гитлеровцами мостов стало трудно обеспечивать снабжение 48-й тгабр боеприпасами. Последних на том участке фронта хватало и их не жалели — за апрель 1944 г. бригада «отгрузила» противнику 4714 снарядов, почти 2,5 боекомплекта (60 выстрелов) на одно своё орудие.
Советские стрелковые корпуса стали проводить ротацию и пополнение, а бригада успешно обеспечивала их устойчивость в обороне в этот период. К этому мы ещё вернёмся, а пока подчеркнём высокий профессионализм артиллеристов 48-й гв. тгабр поэтическим эпиграфом к продолжению (стихи автора):
Мы из 48-й бригады!
Расчёт эМ-десять наш готов с врагом сразиться,
У гаубицы мы приказа только ждём,
Нас восемь человек, нам всем уже за тридцать
И очень скоро мы в смертельный бой пойдём.
Наш Полиевский1 — он штабист от Бога,
Все планы действий подготовит враз,
Известны данные, звучит у нас тревога,
Стреляем тут же — и противник пас.
Заряд дан первый, десять километров,
Прицел две сотни, отражатель в ноль,
Проверен угломер на местности объектов,
Наводчик исполняет главнейшую в том роль.
К ведению огня назначена граната,
Взрыватель эР-Гэ-эМ на установке «О»
Без колпачка — фашистам очень надо
Осколков острых получить давно.
За пять минут короткая пристрелка,
Наш командир поправки быстро рассчитал,
Затем огонь организуем беглый
И где-то далеко фашистам жаркий ад настал.
От Шлепина2 всем нам прислали благодарность:
«Сорок восьмая, точная стрельба!»
Успехи наши — это не случайность,
А наша гордость — не пустая похвальба.
Внезапно нам даётся установка
«Прицел на сто» и перед ней «заряд второй».
На фронте резко обострилась обстановка —
Пять километров до врага, вот коленкор какой
Мы фрицам снова нанесли потери,
Но очень борзо лезут сволочи в прорыв,
О помощи огнём к нам просьбы полетели,
Опять всё плохо и в душе надрыв.
Прицел на пятьдесят, два с половиной километра,
Всё, дальнобойность больше не нужна,
Стрелять прямой наводкой — очень скверно,
Скажите только, чья здесь в том вина!
Что ж, гаубица вновь в бою как полковушка,
Нам не впервой, но сколько нужно сил
В душе признать, что ты — судьбы игрушка
Из-за того, кто танки фрицев в тыл к нам пропустил.
Вести огонь в упор, конечно, мы умеем,
Но дело до того нам доводить нельзя:
Ведь в шахматах войны по правилам не смеем
Одной ладьёй сражаться супротив ферзя.
Скомандован нам был снаряд бетонобойный,
В ноль отражатель, ну и на тридцать угломер,
А взводный наш — он как гранит спокойный,
Подбадривает нас, ведь он — что надо офицер.
А на прицеле уж стоит отметка двадцать,
Дистанция до танка почти что километр,
Все шансы не попасть, но только надо нам стараться,
Чтобы издох скорей фашистский изувер.
Наводчик молодец, попал им прямо в башню,
Не с километра пусть, тут математика права!
Неплохо с пятисот — летят обломки прямо в пашню,
Сгорела вся вокруг высокая трава.
Да, танков уже нет, но ведь у нас опять потери,
Здесь на войне, как на войне,
Заслон врагу последний — наша батарея,
Прорвёт — и хлынет дальше он как ливень по весне.
Пехота фрицев так на нас насела рьяно,
Что очень страшно стало нам самим:
Без страха лезть на смерть так можно только спьяну,
Но средства против есть и мы сейчас скотов угомоним.
Прицел на ноль, осколочной гранатой заряжаем,
Жаль, не предусмотрена к орудию картечь,
Здесь и сейчас судьбу свою решаем: мы победим
Или придётся нам в родную землю лечь.
Наш ранен командир и под огнём залёг подносчик,
Их пули бьют об орудийный щит,
Сквозь панорамы крест оскал врага визирует наводчик,
Знакомый слышен лязг — затвор опять закрыт.
Вот дёрнут шнур, тотчас раздался выстрел,
Разрыв гранаты всех фашистов перебил зараз.
Кто наглой рожей в грунт лежит, а кто и жадной пастью в небо,
Всё ж выполнили мы Верховного приказ.
Бежит к нам медсестра, в расчёте главный ей так дорог,
Скорей перевязать — нельзя его терять,
Тягач уже нас ждёт и гаубице скоро
Придётся вновь врага, как прежде, истреблять.
Закончилась война, расчёт ушёл со службы,
эМ-десять навсегда поставлена в музей,
Но в ноябре есть день, когда по старой дружбе
Мы видим вместе с ней тех фронтовых друзей.
