История русского оружия. Особое конструкторское бюро № 43

Одной из таких значимых организаций, деятельность которой была связана преимущественно с Ленинградом, стало конструкторское бюро, сформированное при артиллерийской лаборатории Артиллерийской академии. В дальнейшем, после выделения в самостоятельную структуру c подчинением Наркомату Вооружения, Особое конструкторское бюро инженера Кондакова (КБ-КОН, ОКБ-43, ГС ОКБ-43) продолжило свою деятельность уже как самостоятельное проектирующее учреждение¹.

История этой организации тесно переплетается с жизнью Михаила Николаевича Кондакова-Пилицына (3 ноября 1898–1954 гг.²), который с 1930 г. исполнял обязанности инженера-конструктора в Военно-технической академии. В дальнейшем, с 1935 по 1954 гг., он был директором созданного им конструкторского бюро (с 1935 — КБ функционировало как отдел Артиллерийского научно-исследовательского института — АНИИ, Конный пер., д. 3).

Перечень работ, выполняемых в различные периоды деятельности ОКБ, достаточно разнообразен. Информация о них сохранилась в тематических планах, отчётах о проводимых опытных и научно-исследовательских работах, а также в графических источниках (фотоснимки и чертежи). Это образцы стрелкового оружия, малокалиберной артиллерии, средств индивидуальной бронезащиты, ряд разработок в области фортификационных сооружений и пр. Часть экспериментальных и серийных образцов вооружения, разработанных в ОКБ, хранится в государственных и частных музейных собраниях (тренога к пулемёту Максима для стрельбы по воздушным целям системы Кондакова и Горносталева образца 1928 г.; 7,62-мм станковый пулемёт П-3; пулемётный станок системы Кондакова СП-3К, артиллерийские системы и установки и др.).

В 1918–1919 гг. М. Н. Кондаков обучался на Первых советских командных артиллерийских курсах, в 1921–1926 гг. — в Артиллерийской академии РККА (г. Ленинград). Именно к данному периоду относятся его первые изобретения. Так, в 1922 г. разработанный им совместно с И. Н. Колесниковым вертлюг для установки пулемёта Гочкиса на станки Колесникова и Соколова рассматривался в Отделе военных изобретений (ОВИ) и получил высокую оценку³. В начале 1927 г. Кондакова назначили начальником технической части Научно-испытательного оружейно-пулемётного полигона (НИОПП, ст. Голутвин)⁴, где он начал свою деятельность в области разработки вооружения и военной техники. Созданное здесь Кондаковым конструкторское бюро просуществовало до 1 декабря 1929 г. и было “разрушено Уборевичем«⁵, после чего Кондакова направили для работы в технический совет треста РУЖ (Ружейно-пулемётное объединение, г. Москва).

С осени 1930 г. Кондаков занимался организацией конструкторской и исследовательской работы в Артиллерийской лаборатории, созданной в Военно-технической академии (г. Ленинград), будучи приглашённым сюда работать преподавателем. Таким образом, история конструкторского бюро Кондакова неразрывно связана с этапами формирования нынешней Михайловской артиллерийской академии (период после 1917 г.). Здесь следует указать, что эта академия несколько раз реорганизовывалась с изменением названия. С 1919 г. это Артиллерийская академия РККА (Приказ Революционного военного совета (РВС) Республики № 498 от 15 марта 1919 г.⁶), с 1925 г. — Военно-техническая академия РККА (приказ РВС № 469 от 6 мая 1925 г.⁷), с 1932 г. — Военная артиллерийская академия РККА (приказ РВС СССР № 046 от 3 июня 1932 г.)⁸. В 1938 г. академия переведена из Ленинграда в Москву.

Летом 1929 г. в Военно-технической академии РККА было Ружейно-пулемётное отделение (начальник А. А. Благонравов), которое в 1932 г. реорганизовали в Факультет стрелкового вооружения. Основная задача факультета состояла в подготовке инженеров-технологов, в том числе, ружейно-пулемётной специальности. Это определило принципы обучения и программу. Одна из групп выпускников 1934 г. получила специальность по авиационному вооружению. В дальнейшем данная специальность стала отдельной при организации Факультета авиационного вооружения.

Артиллерийская лаборатория, созданная в 1930 г., вела научно-исследовательскую и опытно-конструкторскую работу. В 1930-е гг. здесь работали видные специалисты, оказавшие существенное влияние на создание и развитие стрелкового и артиллерийского вооружения в СССР: инженер А. М. Сидоренко, А. А. Толочков (кафедра проектирования артиллерийских систем), М. И. Глобус (кафедра внутренней баллистики), инженер Г. Г. Слободчиков, адъюнкт М. Ю. Цирульников. М. Н. Кондаков преподавал небольшой, им же разработанный курс по основаниям устройства пулемётных станков и установок. Начальник кафедры А. А. Благонравов⁹ вёл главную часть курса основания проектирования стрелкового оружия.

В 1932 г. конструкторское бюро, созданное на базе артиллерийской лаборатории, получило штатный статус, однако в документации до конца 1930-х гг. встречается несколько различных вариантов его наименования: ОКБ-АУ РККА, КБ НИО ВТА, КБ Артиллерийской лаборатории ВАА. Иногда на чертежах указывается «Артиллерийская лаборатория Артиллерийской академии».

За первую половину 1930-х гг. академическим КБ было выполнено более 50 НИР и ОКР, в частности, это универсальные орудия, авиационные пушки, ряд образцов стрелкового вооружения и др. Тем интереснее определить перечень работ, которыми в инициативном порядке занимался непосредственно Кондаков. Часть из них не нашла развития в указанный период, например, т. н. «смазочные патроны» для различных образцов стрелкового оружия винтовочного калибра и артиллерийских орудий (журнал Артиллерийского комитета № 860, 1927 г.). Другая часть явилась закономерным продолжением опытно-конструкторских работ конца 1920-х гг.

В 1930-е гг. для РККА стала актуальной задача обеспечения ПВО на малых высотах. Одним из путей её решения являлось приспосабливание пехотных пулемётов для стрельбы по воздушным целям, для чего требовалось создание универсальных станков или специальных установок. В рамках решения указанной задачи в 1927 г. была разработана «Тренога к пулемёту Максим для стрельбы по воздушным целям системы Кондакова и Горносталева», принятая на вооружение РККА в 1928 г. Пулемётные станки универсального типа (два варианта) рассматривались Артиллерийским комитетом (VI секция) в 1927–1928 гг. Несмотря на то, что эти станки не поступили на вооружение, часть удачных решений из их конструкции послужила материалом для других конструкторов (например, станок Панова для пулемёта ДК).

В 1928 г. в рамках работы по конструированию временных пулемётных казематных установок, порученных НИОП’у (Журнал Артиллерийского комитета № 834с, 1928 г.¹⁰), проект Кондакова рассматривался наряду с предложениями А. А. Соколова и К. Н. Юшина. Кондаков предложил два варианта станка — простой станок и станок с герметичной амбразурой. Первый вариант станка допускал установку 12,7-мм пулемёта, предполагал ручное наведение. В дальнейшем некоторые удачные механизмы этого станка (механизм закрепления в точку, подвижное сиденье и пр.) использовались в принятом станке конструкции Юшина.

Второй вариант станка был разработан Кондаковым в рамках конкурса (январь 1929 г.) на герметичную казематную пулемётную установку под пулемёт Максима¹¹. В этом же конкурсе рассматривались станки конструкции А. Н. Ознобищева¹², Покровского (с Чернозубовым), В. П. Горносталева, К. Н. Юшина. По итогам рассмотрения комиссией конкурсных проектов (протокол № 372с, 1929 г.) было принято решение об изготовлении в центральных артиллерийских мастерских (ЦАМ) установок, разработанных Кондаковым, Ознобищевым и Ивановым¹³. При этом проекты двух последних авторов могли быть приспособлены для броневых колпаков¹⁴. Ввиду изменившихся условий испытаниям подвергались только казематные установки конструкции Кондакова и Юшина (октябрь—ноябрь 1929 г.)¹⁵, причём в программе испытаний отдельное внимание уделялось поверке герметизации и прочности амбразуры. Работы над этими станками были приостановлены в декабре 1929 г. (рапорт НИОП’а от 11 декабря № 92д271с).

Также на НИОП’е в 1929 г. Кондаков занимался разработкой комплексных пулемётных установок, и, скорее всего, одним из первых в СССР предложил спаренные и строенные конструкции. Созданные им установки были отправлены на научно-испытательный зенитный полигон (НИЗЕНП, г. Евпатория) и после незначительных переделок приняты на вооружение (спаренные установки системы НИОП’а под пулемёт Максима и Кольта, полустационарные установки “Кондагорн«¹⁶).

Аналогичные работы проводились Кондаковым в области создания пулемётных установок для автомашин («Форд») и мотоциклов. Эти работы были выполнены на НИОП’е в двухмесячный срок и в августе — сентябре 1929 г. установки демонстрировались Кондаковым членам РВС и Наркому по военным и морским делам. Из-за отъезда Кондакова с НИОП’а (по болезни) вопрос о продолжении им работ над этими установками в дальнейшем не поднимался.

За период 1930-1931 гг. Кондаковым были выполнены всего две работы. Первая — это проект оригинального одноколёсного передка для артсистем, выполненный совместно с А. А. Толочковым и К. И. Туроверовым¹⁷. Конструкция передка была запатентована и признана заслуживающей внимания «с принципиальной стороны», так как до этого времени подобные конструкции в отечественной артиллерии не использовались¹⁸. Также была определена возможная сфера применения данной конструкции — для перевозки сравнительно лёгких систем (вручную).

Вторая разработка — 7,62-мм лёгкий станковый пулёмет 1931 г.¹⁹.

Конструкция этого пулемёта представляет значительный интерес и может быть описана более подробно.

Основные данные пулемёта:

а) Конструктивные характеристики

— калибр 7,62 мм (штатный винтовочный патрон);

— принцип автоматики — отвод газов;

— принцип запирания — жёсткое короткое запирание двумя разводящимися в стороны роликами;

— лентоприемник — габариты аналогичны лентоприемнику пулемёта Максим, привод ползуна от затворной рамы, лента штатная холщёвая или рассыпная металлическая;

— подача патрона — двухтактная со снижением патрона в лапки затвора при откате;

— тип приёмника — ползунковый разъёмный;

— принцип охлаждения ствола — воздушное эжекционное;

— тип прицельного приспособления — не разрабатывалось.

б) Линейные данные системы:

Размеры ствола — как у пулемёта Дегтярёва (газоотводное отверстие перенесено назад на 25 мм).

в) Весовые данные:

— масса пулемёта — 14 кг;

— масса пулемёта без кожуха и радиатора — 9 — 10 кг;

г) Скорострельность: теоретическая — 830 — 925 выстр./мин.

Данный пулемёт разработан совместно М. Н. Кондаковым и А. А. Благонравовым, и творческий тандем этих авторов, возможно, позволит по-новому взглянуть на возможности отечественной оружейной конструкторской школы конца первой пятилетки. Во-первых, до настоящего времени считалось, что А. А. Благонравов, являющийся основоположником отечественной научной школы проектирования оружия, лично не занимался его разработкой. Существование проекта описываемого образца пулемёта в значительной степени опровергает этот тезис. Во-вторых, авторами конструкции пулемёта была предложена новая оригинальная система роликового запирания, которая ранее не применявшаяся ни в отечественном, ни в зарубежном оружии. Использование роликового запирания давало преимущество над широко использовавшимся в то время схемами запирания в виде разводимых в стороны рычагов или перекоса затвора в сторону в части длины запирающего участка, уменьшая вероятность возникновения обрывов гильз при относительно простой конструкции привода запирающего механизма. Впоследствии, но гораздо позже, аналогичная система роликового запирания использовалась немецкими конструкторами в пулемёте МГ-42 и производных от него образцах оружия.

Следующей интересной особенностью пулемёта является подпружинивание затвора относительно затворной рамы. Действие затворной пружины в пулемёте было организовано таким образом, что после осуществления отпирания затвор не присоединялся сразу же к раме, а догонял её на некотором участке до присоединения. Такое решение позволяло сделать экстракцию гильзы более плавной (она осуществлялась затвором, отводимым назад не рамой, а затворной пружиной), исключить ударное взаимодействие выбрасывателя с фланцем гильзы и тем самым повысить живучесть выбрасывателя, а также исключить влияние уменьшенных по каким-то причинам скоростей подвижной системы при откате на надёжность отражения гильзы.

Отметим, что пулемёт Благонравова-Кондакова допускал использование для вооружения авиации (в том числе в качестве синхронного и крыльевого варианта)²⁰, для чего следовало заменить ударник и установить специальный курковый ударный механизм с дистанционным приводом от синхронизатора.

При рассмотрении проекта пулемёта Благонравова-Кондакова Артиллерийским управлением (журнал Научно-технического комитета № 6с от 4 января 1932 г.) была отмечена «оригинальность и крайняя простота конструкции запирающих цилиндров». Описанное выше конструктивное решение механизма запирания в виде запаздывания в открывании затвора и затем нагоняющее под действием пружины движение затвора по отношению к затворной раме, было признано целесообразным применительно к автоматическим пушкам малых и средних калибров. С целью проверки возможности дальнейшего использования описанного принципа организации работы автоматики был выбран путь переконструирования системы запирания у существующего пулемёта ДП с возможным минимумом изменений его деталей²¹. Проект переделки был разработан инженером А. М. Сидоренко в 1932 г., однако ввиду объективных обстоятельств опытная конструкция была собрана в мастерских Артиллерийской академии только в 1935 г. За это время система автоматики другого типа, но с применением затворной пружины, была использована Кондаковым в 37-мм пушке АКТ-2 (индекс АУ 52-П-163). В этой связи первоначальная цель — использовать роликовое запирание и подпружиненный затвор в пулемёте нормального калибра — оказалась малозначимой.

Отстрел с велосиметрической записью движения автоматики экспериментального пулемёта ДП с роликовым запиранием был произведён в 1936 г., однако уже только с точки зрения чисто теоретического интереса. Дефекты образца, в частности, незаконченная обработка деталей, обусловили прекращение опыта после шестого выстрела. Было отмечено почти полное отсутствие отскока системы при переходе её в переднее положение (не превышал 1,5 мм в сравнении с не менее чем 7 мм в системе Дегтярёва)²². Кроме этого подчёркивалось, что система запирания (с отдельной затворной пружиной), рассчитанная на поздний момент открывания затвора без удлинения хода, себя оправдала. И она же была к этому моменту времени проверена на 37-мм пушке системы Кондакова.

Тем не менее для оценки перспективности системы роликового запирания Кондакова-Благонравова требовался более длительный отстрел пулемёта, поэтому заключительная фраза отчёта определила судьбу разработки Кондакова-Благонравова: “в исследовании только особенностей роликового запирания надобности нет, поскольку таковое не даёт особых преимуществ”²³.

Следующий этап деятельности конструкторского бюро инженера Кондакова в исследуемом периоде связан с разработкой различных артиллерийских орудий. В их число вошли 76,2-мм автоматическая пушка с автоматической установкой трубки, 45-мм автоматическая пушка АКТ-1 (индекс АУ 52-П-245) и 37-мм автоматическая пушка для установки на самолёте, в которой была реализована необычная схема ускорительного механизма реечно-шестерёночного типа. С 1932 г. наиболее полно отражено в документах Военной артиллерийской академии РККА проектирование Кондаковым универсального 37-мм автомата (АКТ-2, АКТ-37), предназначенного как для установки на лафет зенитной пушки, так и для вооружения самолётов (Автомат Кондакова — Толочкова).

Таким образом, первоначальный этап работы инженера Кондакова в области проектирования оружия является весьма плодотворным. Различные направления его конструкторской деятельности на НИАП’е и в академической лаборатории и КБ отвечали потребностям РККА указанного периода. Некоторые из его разработок были перспективными, однако по объективным причинам (в частности, возможности производства) они так и остались опытными предложениями.

Следующий этап деятельности Кондакова был связан и с работой в академическом конструкторском бюро, и с организацией непосредственно ОКБ, некоторое время являвшегося структурным подразделением Артиллерийского научно-исследовательского института (АНИИ, Конный пер., 3, г. Ленинград). По-прежнему решались актуальные для развития советского вооружения задачи. В частности, это разработка безоткатных автоматических орудий, предназначенный для авиации.

1. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-821. Оп. 1. Д. 7. Л. 2.
2. Кондаков-Пилицын М. Н., родился 3 ноября 1898 г. в селе Усть-Ижора, из крестьян Олонецкой губ., Пудожского уезда, дер. Аверкиевской. В 1917 г. окончил Реальное училище единоверческого братства (Петроград, Кузнечный пер., д. 2), осенью 1917 г. был зачислен на экономическое отделение Петроградского Политехнического института Императора Петра Великого, с 1917 г. начал трудовую деятельность (милиционер, экспедитор во Всероссийском Земском союзе), с 1918 г. вступил в ряды РККА.
3. Протокол оценочной комиссии № 99 от 19 июня 1922 года. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 7Р. Оп. 1. Д. 50. Л. 80.
4. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-410. Оп. 6. Д. 2531. Л. 3об — 4.
5. ЦГАИПД СПб. Ф. Р-410. Оп. 6. Д. 2531. Л. 4.
6. РГВА. Ф. 4. Оп. 12. Д. 5. Л. 134.
7. РГВА. Ф. 4. Оп. 12. Д. 46. Л. 412.
8. РГВА. Ф. 4. Оп. 15А. Д. 330. Л. 34.
9. Его исследования являются фундаментальными работами в данной области: Благонравов А. А. Основания проектирования автоматического оружия. Л., 1931; Благонравов А. А., Гуревич М. В. Боеприпасы стрелкового вооружения. Патроны, ручные и ружейные гранаты. Их устройство. Л., 1932; Благонравов А. А. Действие выстрела на оружейные стволы. Л., 1933; Сборник задач по сопротивлению материалов из артиллерийской практики / А. А. Благонравов, П. Н. Мишин, Н. М. Пик, Л. Я. Полунов. Л., 1933 и др.
10. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1087. Л. 3.
11. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1087. Л. 27.
12. Об А. Н. Ознобищеве: Чумак Р. Н. Неизвестные оружейники. Пистолет Ознобищева // Калашников. Оружие, боеприпасы, снаряжение. 2022. № 5. С. 38 — 43.
13. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1087. Л. 47 об.
14. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1087. Л. 53 об.
15. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1087. Л. 59.
16. Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 6Р. Оп. 1. Д. 1535. Л. 7.
17. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 213.
18. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 213. Л. 4.
19. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 190.
20. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 190. Л. 4.
21. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 190. Л. 13 об.
22. РГВА. Ф. 20. Оп. 24. Д. 829. Л. 8.
23. РГВА. Ф. 20. Оп. 34. Д. 190. Л. 58.