О первом отечественном крупнокалиберном пулемёте 5.П. Часть II
Продолжение рассказа об истории разработки первого отечественного крупнокалиберного пулемёта. В этой части материала речь пойдёт о завершающем этапе проектирования образца.
Остановимся на конструкции пулемёта 5.П. Он устроен своеобразно. Механизмы автоматики размещаются в коробе в три яруса: в нижнем расположен ствол со ствольной коробкой, затвор, а также ударно-спусковой механизм, в среднем — возвратный механизм, механизм извлечения патронов из ленты и ускорительный механизм. В верхнем ярусе находится механизм подачи ленты. В некоторых точках конструкции пулемёта его механизмы из разных ярусов взаимодействуют друг с другом, что порождает сложные размерные связи между звеньями, требующие большой точности изготовления оружия. В целом конструкцию пулемёта можно характеризовать как незрелую, многие конструктивные решения реализованы излишне «прямолинейно», что привело к неоправданному усложнению оружия. Характерными особенностями конструкции пулемёта 5.П являются:
— ускорительный механизм смонтирован на левой стенке короба (на образце на фото ускорительный рычаг отсутствует);
— ударно-спусковой механизм куркового типа, курок проходит к ударнику в затворе через отверстие в запирающем рычаге, стрельба осуществляется с закрытого затвора;
— отражение гильз осуществляется выступом в канале ствольной коробки через окно в коробе по направлению влево-вниз;
— механизм извлечения патронов из ленты и возвратная пружина находятся в откидной крышке короба;
— подача ленты с правой стороны оружия;
— в затыльнике короба смонтирован пружинный буфер затвора;
— рукоять затвора движется в пазу на правой стороне короба;
— мушка смонтирована на откидном основании;
— длина ствола 1003 мм, длина нарезной части 900 мм;
Параллельно с 12,7-мм пулемётом разрабатывался и станок пехотного типа к нему. Задачу по проектированию станка поставили одновременно двум специалистам: конструктору ТОЗ С. А. Прилуцкому и конструктору АУ А. А. Ознобищеву. Требования к станку задавались стрелковым комитетом РККА. В соответствии с ними, наиболее целесообразным типом станка признавался колёсный станок с походно-боевыми колёсами, иметь щит на станке посчитали ненужным, вес станка изначально должен составлять не более 10 пудов — 160 кг. Необходимо отметить, что создание надёжного, лёгкого и удобного в обращении станка для крупнокалиберного пулемёта во все годы представляло нелёгкую задачу, а в 1920 годах выполнить её было многократно труднее, ибо опыт создания таких станков совершенно отсутствовал. К августу 1927 года А. А. Ознобищев представил в АУ чертежи станка, и его решили изготовить в Центральных артиллерийских мастерских, но сведений об изготовлении этого станка обнаружить не удалось, как и определить его внешний вид. На настоящий момент выявлены лишь разрозненные чертежи элементов станка, и его словесное описание (довольно пространное), из которых следует, что он должен был иметь деревянные колёса диаметром 640 мм с 9 спицами и вес около 120 кг.
С разработкой станка к пулемёту 5.П. успешно справился конструктор С. А. Прилуцкий. Для создания теоретической базы по проектированию станка он отправился на НИОП, где знакомился с различными образцами пулемётных станков иностранной и отечественной разработки. В итоге Прилуцкий смог спроектировать станок удовлетворительной конструкции весом даже меньше того, что было задано требованиями — 109 кг. Станок Прилуцкого представлял собой треногу с передней опорной ногой с сошником, которая могла выдвигаться для зенитной стрельбы. Колёса присоединялись к станку только на время транспортировки оружия, стрельба с колёс была невозможной. В походном положении станок Прилуцкого разбирался на три части весом по 45, 46 и 18 кг, коробка с лентой крепилась на самом станке, что по тому времени было прогрессивным решением.
Летом 1928 года пулемёт 5.П прошёл испытания на НИОПе. Результаты оказались неутешительными, выявив значительное несоответствие характеристик оружия заданным требованиям: вес 28 кг, т. е. превышает заданный (не более 25 кг), темп стрельбы низкий (450 выстр./мин.), автоматика не отработана и функционирует с большим количеством задержек, пулемёт сильно вибрирует при стрельбе. По итогам этих испытаний АУ дало Тульскому оружейному заводу задание на перепроектирование пулемёта 5.П под отечественный 12,7-мм патрон. Аналогичное задание получил и Ковровский инструментальный (пулемётный) завод № 2 — провести разработку крупнокалиберного пулемёта, но уже по системе Дегтярёва, т. е. с газоотводной автоматикой.
Одновременно с разработкой усовершенствованных пулемётов АУ дало задание «Патрубтресту» на разработку 12,7-мм патрона. История появления отечественного 12,7-мм патрона долгое время была совершенна неизвестна. Исследования авторов позволили выяснить некоторые неизвестные стороны происхождения этого знаменитого во всём мире боеприпаса. Обычно он обозначается как патрон «ДК», однако к пулемёту ДК патрон 12,7×108 отношения не имеет, а соотносится с пулемётом 5.П, причём необычным образом — инициатива разработки такого патрона исходила от ВВС…
В начале октября 1927 года Тульский оружейный завод посетили представители УВВС РККА во главе с конструктором авиационного вооружения Надашкевичем. Они ознакомились с ходом работ по проектированию пулемёта 5.П: осмотрели пулемёт, наблюдали стрельбу из него, дали некоторые рекомендации конструктору Пастухову. Отдельной рекомендаций являлось указание на целесообразность разработки патрона более мощного, чем использующийся английский патрон «Виккерс» до примерно мощности германского 13,2-мм противотанкового ружья обр. 1918 г. При этом представители ВВС рекомендовали сохранить в новом патроне габариты дна гильзы как у английского 12,7-мм патрона, а для увеличения веса порохового заряда удлинить гильзу. Эти рекомендации НТК ВВС довёл до АК АУ, где их приняли к сведению и вскоре они послужили основой для выработки задания «Патрубтресту» на разработку отечественного 12,7-мм патрона. В связи с этим в переписке ТОЗа этот боеприпас именовался «патроном Артуправления».
Изготовление и отработка 12,7-мм патронов осуществлялись Луганским патронным заводом № 60 в сотрудничестве с ТОЗ, который поставлял баллистические (крешерные) винтовки для испытания патронов и их компонентов. К практической части работ по созданию патрона получилось приступить только в 1929 году. Фактически работы по отработке пулемёта и боеприпаса велись параллельно. Причиной значительных задержек по работам с пулемётом было и то, что ТОЗ не обладал полным завершённым процессом изготовления стволов — черновые заготовки 12,7-мм стволов он получал из Коврова от И. Н. З № 2, так что цикл изготовления пулемётов и винтовок занимал 1,5–2 месяца. Интересно, что изначально к новому патрону предполагалось разработать три типа пуль («лёгкая», средняя” и большая«) со значительно отличающимися характеристиками по начальной скорости — от 822 до 1000 м/с. Впоследствии от этого намерения отказались в пользу унифицированной баллистики. В конце 1929 — начале 1930 гг. завод № 60 уже изготавливал небольшие партии 12,7-мм патронов с длиной гильзы 108 мм и отсылал их на ТОЗ для отработки пулемёта. Отработка совершенно нового боеприпаса шла тяжело — крешерные винтовки постоянно ломались и ТОЗ изготавливал их усиленные варианты. В этом же году заказ на изготовление 12,7-мм патронов передали Тульскому патронному заводу № 38 вместе со всеми полуфабрикатами (порох, пули, гильзы) и уже этот завод стал обеспечивать патронами отработку 12,7-мм пулемётов.
Работа по усовершенствованию пулемёта 5.П и созданию нового пулемёта ДК находилась на постоянном контроле руководства АУ и ВВС. С современных позиций пристальное внимание заказчика оружия к разработчику должно способствовать наиболее полному выполнению ТТТ. Однако для начального периода деятельности отечественной оружейной школы такое внимание не всегда имело положительный характер, поскольку заказчик оружия — ВВС РККА — тоже находился в стадии становления, и не всегда мог сразу и точно сформулировать свои пожелания в виде реализуемых ТТТ. В результате такой оружейно-технической незрелости заказчика возникали многочисленные корректировки ТТТ к разрабатываемому оружию, вынуждавших конструкторов переделывать уже спроектированные образцы, и не всегда это можно было сделать с должным качеством. Так, например, в ходе совета Арктома АУ, проведённого совместно с представителями ВВС, ВМФ и Тульского оружейного завода, состоявшегося 12 января 1929 года, заказчик от ВВС (Надашкевич) выразил сомнения в возможностях успешной синхронизации работы автоматики пулемёта с работой авиадвигателя по причине значительного времени срабатывания куркового УСМ. Исправить указанный недостаток (а он, в общем, имел место) без коренной переделки оружия невозможно, что потребовало бы большого времени и средств. Неясно, понимал ли это заказчик, изначально не возражавший на использовании при проектировании пулемёта для ВВС конструктивной схемы пулемёта Дрейзе, имеющей упомянутые особенности УСМ. В ходе того же совещания были внесены коррективы в ТТТ к пехотному варианту пулемёта: военные потребовали сделать разъёмный приёмник по английскому типу, облегчить ударник, уменьшить угол откидывания затыльника для облегчения разборки оружия.
Туляки справились почти со всеми требованиями военных и в конце 1929 года пулемёт 5.П. I считался уже законченным изделием. В начале сентября он прошёл испытания на НИОПе в присутствии представителей АУ и его конструктора И. А. Пастухова. Пулемёт испытали стрельбой двумя очередями суммарно на 90 патронов. На это количество выстрелов пришлось две задержки по причине подпрыгивания ленты. Большим достижением тульских конструкторов можно считать то, что удалось добиться надёжной работы при скорострельности, заданной в ТТТ для наземного образца — 500 выстр./мин. В своём заключении на испытания, полигон указал, что считает работы по пулемёту 5.П. I завершёнными. Станок к нему ещё находился в разработке, его планировали завершить к ноябрю 1930 года. Изготовление установочной серии пулемётов 5.П предполагалось в начале 1930 года, но в это время уже шли работы по переделке пулемёта под отечественный патрон, и все работы над его первой версией (5.П. I) были прекращены.
Задание на переделку пулемёта 5.П под отечественный 12,7-мм патрон АУ выдало 21 августа 1929 года. Пулемёт получил обозначение 5.П. II (пулемёт 5.П второй модели), в некоторых документах он назывался «5-линейный пулемёт по системе Дрейзе под новый патрон», опытно-конструкторская работа над этим пулемётом получила шифр «Ртуть». Конструкция пулемёта 5.П. II. была разработана до июля 1930 года. Пулемёт имел следующие габариты: длина 1632 мм, ширина 160 мм, высота 178 мм. В целом конструкция пулемёта 5.П. II повторяла его предыдущую модель 5.П. I с изменениями, определявшимися габаритами нового патрона. Но фактически по трудоёмкости работ, эта переделка была равнозначна проектированию нового образца.
Работа по созданию 12,7-мм пулемёта шла и на Ковровском пулемётном заводе № 2. По плану АУ РККА ковровский пулемёт должен быть представлен на испытания 1 июля 1930 года. Но задержки с поставками патронов и стволов отодвинули срок готовности изделия почти на полгода — первые образцы крупнокалиберного пулемёта Дегтярева (ДК) прошли заводские испытания в конце 1930 года. Один из пулемётов ДК имел магазинное питание (барабанный магазин), второй — ленточное, под ленту из брезента с металлическими зажимами для патронов.
В январе 1931 года началась подготовка к демонстрационным стрельбам из крупнокалиберных пулемётов для членов РВС. В рамках подготовки к этому мероприятию АУ запросило в ТОЗ пулемёт 5.П. I со станком для отправки на НИАП (г. Ленинград). Следует обратить внимание на то, что на важные показные стрельбы отправлялся пулемёт 5.П. I под патрон «Виккерс», в то время как его конкурент — дегтярёвский ДК — стрелял уже новыми мощными отечественными 12,7-мм патронами. В ходе испытаний, которые состоялись в начале февраля 1931 года, пулемёт 5.П. I ожидаемо, уступил пулемёту ДК. И. П. Уборевич, докладывая К. Е. Ворошилову о результатах этих стрельб, писал о них так: «Изготовлено два крупнокалиберных пулемёта — 12,7-мм системы Дрейзе изготовления ТОЗ на станке Прилуцкого и пулемёт системы Дегтярёва на универсальном станке Колесникова… При демонстрировании РВС СССР оба пулемёта работали удовлетворительно. Темп стрельбы 350–400 выстр./мин. Бронепробиваемость — 16-мм танковая броня при угле встречи 90° на 300 м системы Дегтярева 100%, Дрейзе — 80%. По сравнению с иностранным пулемётом Браунинга пулемёты обладают большей мощностью, имея начальную скорость 810 м/с против 760 м/с Браунинга. Пулемёты дорабатываются, и после окончания испытаний предположено заказать в 1931 г. 50 пулемётов системы Дегтярева, как более лёгкого и простого в изготовлении и допускающего в дальнейшем постановку ленты».
И вот уже 9 февраля 1931 года вышло постановление Правительства о разработке нового крупнокалиберного авиационного пулемёта, в том же феврале АУ выдало уточнённые ТТТ к нему. Таким образом, несмотря на имеющееся в тексте доклада Уборевича указание на продолжение доработки обоих пулемётов, судьба пулемёта 5.П оказалась решена: главные заказчики — армия и ВВС — отказались от него, сделав выбор в пользу пулемёта Дегтярёва и специального авиапулемёта, который ещё только предстояло создать. Имелись ли у военных веские основания к такому резкому изменению курса? Ведь отказ от пулемёта 5.П, на который были потрачены годы работы и немалые деньги, означал новый виток конструкторских работ с серьёзной задержкой сроков получения готового изделия. Но иной выход, похоже, отсутствовал. Нужно признать: пулемёт 5.П получился несовершенным изделием, сложным конструктивно и технологически и недостаточно надёжным. На этом фоне ковровский пулемёт ДК — даже в его первом варианте — выглядел существенно более выигрышно. Он был несколько легче, компактнее, значительно проще конструктивно и технологичнее. Да и автоматика дегтярёвского типа уже нашла своё удачное воплощение в линейке принятых на вооружение унифицированных пулемётов ДП, ДТ и ДА. Эти соображения и стали решающим факторами при выборе одного из двух пулемётов.
Можно ли было довести пулемёт 5.П до приемлемого армией и авиацией состояния? Как показал пример последующих работ туляков над пулемётом ШКАС, который от макетного образца механизма питания, вмонтированного в пулемёт ДП, дорос до состояния надёжного и живучего образца, это было возможно, хотя и потребовало бы полного перепроектирования ряда механизмов автоматики. Но развитие конструкции пулемёта 5.П не состоялось, и он канул в Лету. Насколько это было оправданным решением? Сложно сказать. Совершенно очевидно вот что: переориентация армии на пулемёт Дегтярева, а ВВС на новый, но ещё не существующий специальный авиационный крупнокалиберный пулемёт, имела довольно серьёзные последствия. Когда состоялось это решение, никто ещё не знал, что пулемёт ДК придётся доводить до нужных армии характеристик целых семь лет, а на создание пригодного для принятия на вооружение авиационного крупнокалиберного пулемёта уйдёт 10 лет. И на этом пути как у заказчиков-военных, так и у разработчиков этого оружия, будут происходить кардинальные изменения подходов к его техническому облику. Их диапазон простирался от остановки доработки ДК и разработки взамен него наземной версии 12,7-мм авиапулемета ШВАК, заканчивая попыткой создать авиапулемёты на базе наземного ДШК, а также трагичной для Я. Г. Таубина эпопеей разработки им авиапулемёта АП-12,7. Дело дошло до того, что в 1938 году рассматривался вопрос копирования американского 12,7-мм авиапулемета «Кольт-Браунинг». Все эти действия отняли у промышленности и государства силы, средства, а главное — бесценное время. В итоге армия получила на вооружение крупнокалиберный пулемёт ДШК с ленточным питанием только в самом конце 1938 года, а авиационный крупнокалиберный пулемёт Березина в 1941 году. Причём оба эти пулемёта начали поступать в войска в сколь-нибудь заметных количествах буквально накануне войны и не смогли оказать никакого влияния на характер и исход первых, самых тяжёлых её боёв… Это выглядит особенно трагично в свете того, что работы над крупнокалиберными пулемётами начались в СССР за 17 лет до её начала!
Подводя итог истории создания 12,7-мм пулемёта 5.П можно констатировать, что с этим образцом у туляков получился фальстарт, о котором все предпочли забыть. Неудача с пулемётом 5.П и «перехват темы» ковровскими конструкторами надолго отодвинули туляков от работ над наземными крупнокалиберными пулемётами. Но уже следующий конкурс по замене пулемёта ДШКМ, состоявшийся в конце 1960-х, туляки всё-таки выиграли, поставив на вооружение Советской армии крупнокалиберный пулемёт НСВ.
Что касается вопроса о количестве выпущенных пулемётов 5.П всех модификаций, то здесь ясности пока нет. На настоящий момент в архивных документах удалось обнаружить упоминание о том, что серийные номера пулемёта 5.П. II начинались с № 50. Исходя из цифры номера и считая, что нумерация обеих моделей пулемёта 5.П была сквозной, можно предположить, что пулемётов первой версии (5.П. I под патрон «Виккерс») было изготовлено 49 штук. Но эта цифра вызывает сомнение, поскольку в заводских документах указывается на работу всего над несколькими экземплярами пулемётов (оценочно — не более пяти). Возможно, здесь имело место присвоение пулемётам каких-то условных серийных номеров. Некоторым подтверждением данной версии может служить и серийный номер пулемёта 5.П. II. обнаруженного в фондах ВИМАИВ и ВС: «№ 279». Однако судя по данным о поставках на ТОЗ в 1930 году 12,7-мм стволов для этого пулемёта, их было изготовлено не более 4 шт. Из них до нашего времени дошёл только один….
Завершая статью можно упомянуть, что советские оружейники не забыли германский пулемёт «Дрейзе», ставший прототипом пулемёта 5.П. Схему автоматики этого пулемёта использовал М. Т. Калашников в одной из своих первых разработок — в опытном ручном пулемёте 1943 года. Но это уже, как говорится, «совсем другая история»…
В статье использовании изображения пулемёта П-5, хранящегося в коллекции Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге
