Пожилой француз отсалютовал мне рапирой и решительно принял позицию en guarde. Пожилой — это мягко сказано. Один только стаж занятий фехтованием у него значительно превышал мой возраст. Поэтому я очень аккуратно встал в боевую стойку и, стараясь не делать резких движений, приготовился деликатно парировать архаичные атаки седовласого старца. И в этот момент мсье атаковал…
Старейшая во Франции частная школа фехтования, известная под названием «Фехтовальный зал Кудурье», расположилась Латинском квартале Парижа на маленькой кривой улочке. Неброскую старую вывеску снаружи заметить непросто, однако вход украшает верный ориентир — две скрещённые шпаги, выкрашенные в чёрный цвет. Дверь ведёт в маленький внутренний дворик, внутри которого уже слышен звон оружия, доносящийся из двух больших окон, расположенных на первом этаже.
С первого же взгляда зал поражает своими размерами. В том смысле, что расположен он в очень маленьком помещении. То есть буквально, войдя в дверь, ты оказываешься прямо на фехтовальной дорожке. А если быть совсем точным, в этом маленьком помещении уместились сразу два зала: в одном из них маэстро даёт уроки и одновременно на соседней дорожке может проходить поединок, а в другом, бок о бок, теснятся сразу три дорожки для трёх фехтующих пар.
Для справки — ширина современной фехтовальной дорожки — 2 м, при длине 14 м. Однако, существуют старинные фотографии, на которых мы видим дорожки шириной не более полуметра. Тут стоит вспомнить, что интерьеры фехтовального зала Кудурье сохранились с XIX века, и параметры поля боя, соответственно, тоже.
Но чем меньше помещение, тем большее впечатление производят стены залов, которые, буквально сплошь, увешаны различными фехтовальными артефактами. Старинное боевое оружие и фехтовальные маски, деревянные театральные мечи, фрагменты рыцарских доспехов, чёрно-белые фотографии усатых мастеров, пожелтевшие афиши давнопрошедших чемпионатов и даже подлинники Анджело — гравюры XVIII века, изображающие все базовые позиции классического фехтования эпохи развитого Барокко.
При этом старинные спортивные рапиры — оригиналы рубежа XIX–XX веков — также присутствуют в зале. Однако они не являются украшением стен, а соседствуют вместе с современным тренировочным оружием в специальных стойках. То есть относятся не к экспонатам, а к действующему инвентарю.
Другими признаками, безошибочно указывающими на функциональность помещения именно как зала фехтования, а не музея, являются зеркала, потёртые мишени для отработки уколов и даже складной деревянный турник. Турник, впрочем, как и всё — тоже старинный. Вероятно, он был установлен здесь одновременно со стойками для оружия в конце XIX века.
Но самой оригинальной достопримечательностью интерьера я бы назвал огромную соревновательную таблицу, изготовленную из твердолиственных пород дерева, снабжённую десятками подвижных деталей, различные комбинации которых обозначали соотношение нанесённых и пропущенных бойцами уколов.
Как и во многих старинных фехтовальных залах, здесь присутствует большой книжный стеллаж, занимающий целую стену. Там, как положено, ровными рядами стоят фехтовальные трактаты, преимущественно старинные. Впрочем, старинность их относительная и вполне гармонирует с возрастом самого зала. Самое раннее издание, которое мне удалось найти — знаменитая книга «Школы и мастера фехтования» Эгертона Кастла — вышло в свет в 1885 году, примерно за один год до открытия этого фехтовального клуба, который тогда получил название «Серкль Сент-Андре-дез-Арт».
Вероятно, именно тогда члены клуба стали покупать новые издания историков и учителей фехтования. Одним из первых (если не самым первым) и стал новый труд Кастля. То есть книги представляли собой не букинистическую, а практическую ценность. Также как старинное спортивное оружие.
В 1893 году хозяином заведения стал Александр Кудурье, генерал и участник Франко-Прусской войны. С этого момента, школа в Латинском квартале носит его имя. В 1913 школу возглавил его сын Морис, которому на тот момент было всего лишь 17 лет. Именно Морис Кудурье первым задался целью сохранить дух старого фехтования. В настоящее время клуб возглавляет Жан-Пьер де Пинель де ля Толь, учитель фехтования, который вырос в этом зале и выкупил его у Мориса в 1971 году.
Несмотря на бурное развитие спортивного фехтования в XX веке, зал Кудурье действительно сохранил верность архаичной боевой традиции. Сами члены клуба, называют то, чем они занимаются, академическим фехтованием. И добавляют: здесь вообще нет духа спорта. Поединки проводятся без применения электрофиксации уколов, а главное, никому из бойцов не приходит в голову оспаривать уколы, нанесённые противником. Более того, здешние фехтовальщики, пропустив укол, сами останавливаются с возгласом «туше!» Такое щепетильное отношение к честности было свойственно всей фехтовальной традиции эпохи Барокко и классики.
Для сравнения, современные спортсмены, горячо оспаривающие решения судей больше напоминают шекспировских героев Ренессанса. Так Гамлет наносит укол Лаэрту и кричит: «Раз!». Лаэрт решительно возражает: «Нет!». Гамлет апеллирует к судье: «На суд!». Судья Озрик подтверждает: «Удар, отчётливый улар» (перевод Лозинского. — Прим автора) и так далее…
Причём и сами уколы в зале Кудурье особые. В том смысле, что бойцы останавливаются и признают укол при самом незначительном касании клинка. Можно сказать, французский фехтовальный термин toucher (дотронуться, прикоснуться), обозначающий укол, здесь понимают буквально.
Интересно, что в нашей академии мы тоже занимаемся классическим фехтованием и тоже исповедуем традицию. Однако, наша традиция требует глубокого очевидного укола с прогибом клинка, заметно превосходящего то нажатие, которое необходимо для регистрации современным аппаратом. Во французском академическом фехтовании всё наоборот. Многих уколов, от которых останавливаются бойцы школы Кудурье, современный элекстрофиксационный аппарат бы просто не заметил. Это делает французское академическое фехтование особенно игровым и, можно сказать, воздушным. Здесь особенно сильно чувствуется хрестоматийное сравнение фехтования с быстрыми шахматами. Возможно именно это, наряду с уникальной, практически музейной атмосферой, привлекает в старый зал вполне современных людей.
При этом трудно сказать, кто является основным контингентом клуба. За несколько дней нашего пребывания в Париже зал посещали совершенно разные люди. Здесь были и маленькие дети, и студенты, и ветераны. Одним из таких ветеранов и оказался мсье Жан-Поль Шапира, о котором я и упомянул в самом начале. Сейчас этому человеку 85 лет. И он посещает этот фехтовальный зал с 11 лет. За 74 года фехтования мсье Шапира попробовал себя и в качестве спортсмена, выступая на различных соревнованиях и тренируясь под руководством чемпиона мира, однако всегда сохранял верность своему маленькому залу. Сейчас он посещает зал Кудурье несколько раз в неделю, каждый раз берёт короткий урок у маэстро де ла Толя, и выходит на поединки на рапирах с самыми разными противниками. Одним из таких противников в тот весенний вечер оказался я.
Для меня это был, пожалуй, самый необычный бой в жизни. И не только потому, что моему оппоненту шёл девятый десяток. А прежде всего потому, что он в своём возрасте и, кстати, при довольно внушительной комплекции, оказался необычайно эффективным. Его рука казалась неутомимой в самых продолжительных фехтовальных фразах, а начала атак были совершенно незаметны.
После нескольких боёв, которые я провёл с ним, скажу так: в свои будущие 85 я бы хотел фехтовать на таком уровне.
Зал Кудурье преподнёс нам ещё одну неожиданную встречу. Среди его постоянных посетительниц оказалась девушка по имени Ольга, которая начала свою фехтовальную карьеру в моей школе в Санкт-Петербурге. Отзанимавшись фехтованием у нас около года, Ольга уехала вместе с супругом, французским дипломатом, сначала в Киев, а затем в Париж, где продолжила занятия под руководством маэстро де ла Толь.
Сам маэстро работает в зале пять дней в неделю, а на выходные отправляется в своё загородное поместье, расположенное, само собой, в Гаскони. Невдалеке, кстати, от фамильного поместья, где проживал его друг, самый молодой чемпион мира в истории фехтования Кристиан д`Ориоля.
Но, несмотря на выходные маэстро, зал продолжает работать. В субботу руководство берёт на себя мэтр, который еженедельно специально приезжает из Италии. Сеньор Адриано Кавалло преподаёт, само собой, конкурирующую итальянскую школу, подчёркивая таким образом архаичность фехтовальных традиций зала Кудурье. Ведь противоборство итальянских и французских школ фехтования — давняя межнациональная традиция, берущая начало ещё с эпохи позднего Ренессанса. В зале даже оформились две фракции, имеющие склонность к разным школам. Ученики отмечают: французский специалист больше обращает внимание на каноническую технику, а итальянский углубляется в вопросы тактики. Всё как и сто, и сто пятьдесят лет назад.
И также как в позапрошлом веке, ученики фехтовального зала Кудурье берут уроки фехтования у маэстро, сверяют свои позиции с каноническими гравюрами XVIII века, фехтуют друг с другом на трёх видах оружия, не снимая фехтовальных костюмов поднимают бокалы с шампанским в честь дней рождения друг друга и проводят внутренние соревнования на каждое Рождество. И судьи на этих соревнованиях выполняют скорее секретарские функции, ведь каждый боец, пропустив едва ощутимый укол, мгновенно останавливается и, как и в далёком 1886, громким возгласом «toucher!» объявляет о том, что его противник оказался сильнее.
Да, из стен этой школы никогда не выйдет олимпийский чемпион. Хотя бы потому что школа и не нацелена на выпуск чемпионов. Здесь нет просторных раздевалок со шкафчиками и сауной, а во дворе отсутствует парковка для вашего автомобиля. Однако атмосфера зала обладает настолько мощным магнетизмом, что и сейчас, в современном мире высоких достижений и повсеместного комфорта, зал не пустует. Подобно тому как не пустуют в современном мире популярные музеи и библиотеки. И каждый день, кроме воскресенья, с утра до вечера на всех пяти дорожках фехтовального зала Кудурье плечом к плечу сражаются друг с другом вполне современные люди: от школьников до пенсионеров.
Наше знакомство с этой уникальной школой только началось. В будущем я планирую ещё не раз посетить зал Кудурье и сразиться с фехтовальщиками академического стиля. Особенно, с мсье Шапира, конечно. Возможно нам удастся наладить более прочные профессиональные связи и организовать что-то вроде дружеского соревнования русской классической и французской академической школ. Но это будет уже совсем другая история.
